Час (Рига)
251 (1582) 26.10.2002
Элина ЧУЯНОВА
Латвия на пороге этнического конфликта

29.10.2002

Кто будет решать судьбу страны в ближайшие четыре года? И какая
жизнь ждет всех нас? На эти и другие вопросы "Час" попросил
ответить заведующего отделением политологии факультета
социальных наук ЛУ профессора Юриса Розенвалда.

Фото Романа Кокшарова.

Юрис Розенвалд беседует с "Часом".

- Юрис, были ли для вас неожиданными результаты выборов в 8-й
Сейм?

- Эти выборы подтвердили две тенденции, которые наметились в
последнее время. Первое: в Латвии до сих пор не сформировалась
политическая элита в цивилизованном понимании этого слова.
Вместо того чтобы обсуждать проблемы и мыслить на перспективу,
наши политики предпочитают бить себя кулаком в грудь и обещать
нереальное. Классическая политика подразумевает диалог,
дискуссию, аргументацию. У нас же на первый план выходит
эстетическое воздействие - не на разум, но на чувства
избирателя. Ka lemsiet, ta bus... Virs un vards... Мы самые
честные... Но при этом никакого обсуждения проблем государства
и ее жителей! И сейчас мы видим, как честные люди делят
портфели. Все возвращается на круги своя.

Вторая тенденция довольно опасна. По сравнению с предыдущими
выборами усиливается поляризация по этническому признаку. С
одной стороны, выросло влияние ЗаПЧЕЛ. С другой - внушительный
некогда электорат ТБ ушел к Репше и к Шкеле. А центр исчез
полностью. Ниша, которую прежде занимал "Цельш" и отчасти
соцдемы, опустела, а ведь они пытались прагматично решать
политические вопросы, были неким амортизатором. Я считаю, что
поражение "путейцев" - не только их личное дело. Ибо сейчас в
Сейме представлены крайности.

- Чем вы объясняете укрепление позиций "пчел" - только ли
чистой арифметикой, связанной с приростом новограждан?

- Не только. На мой взгляд, это связано прежде всего с
этнической политикой латвийского государства. Те партии,
которые были у власти все эти годы, ясно показали
русскоязычным: нас не интересует, что вы думаете. Взять хотя бы
проблему 2004 года. Латышские политики слишком увлеклись своим
миссионерством: им кажется, что они одни знают, что хорошо для
русских. На самом деле рационально объяснить русскому родителю,
почему его ребенок должен изучать физику на латышском языке,
очень трудно. Эта ситуация толкает русскоязычное население к
"пчелам".

- Такое ощущение, что задача школьной реформы - глубокая
дезинтеграция общества. Скажите, Юрис, если переход-2004 все же
состоится, не рискует ли государство приобрести в лице
русскоязычного населения мощный радикальный монолит?

- Я думаю, переход-2004, скорее всего, не состоится. Смотрите,
что было с законами о языке, о гражданстве. Вначале били себя в
грудь: никогда и ни за что! Потом шли на уступки. Можно понять
типичные страхи латышей, и любой русский их понимает. Но ведь
задача политиков - не воспроизводить страхи, а собрать волю и
разработать оптимальную модель, устраивающую и национальное
большинство, и меньшинства, и Европу. Эстония, кстати, с этим
справляется. А что у нас?

Большего унижения для Латвии, чем в 1998 году, трудно себе
представить. Помните высказывания Гунтарса Крастса в духе:
"Никогда не откажемся от Закона о гражданстве - это наше все!"?
Но вот приезжают эмиссары из Европы, и за две недели премьер
кардинально меняет мнение. Очень многие фундаментальные вещи у
нас решаются под давлением извне, а не по своей воле. Вот и в
программе интеграции все красиво расписано, но у нее есть одна
болезнь - догматический упор на язык. Важнее языка доверие - к
власти, к государству.

- Единственная партия в Сейме, которую интересует, что думают
русскоязычные, - ЗаПЧЕЛ. Не это ли главная причина их изоляции?

- Когда три движения (ПНС, "Равноправие", Соцпартия)
объединились с тактической точки зрения, это было началом
успеха блока. Ведь они объединили фактически весь русскоязычный
электорат. Но со стратегической точки зрения эти выборы
показывают, что победа пиррова. В свое время Партия народного
согласия была не с краю, а где-то по центру, ибо работала и на
русскую часть населения, и на латышскую. Поначалу это была
партия эдаких стыдливых латышских интеллектуалов, которые
пытались стать "мостом". Теперь партия Юрканса - чисто
этническая партия, потерявшая латышские голоса.

- Как, по-вашему, пойдет ли Юрканс на отмежевание от своих
более левых партнеров, чего так ждут латышские аналитики?

- Трудно судить. С одной стороны, еще на позапрошлых выборах,
если вспомнить, Юрканс едва преодолел 5-процентный барьер...

- Но именно тогда ПНС была, как вы говорите, мостом между
латышами и русскими...

- Но с другой стороны, эти 25 мест - прекрасный результат и
вместе с тем ничего. Янис Юрканс храбрится: дескать, мы так или
иначе войдем в правительство. Но я плохо представляю себе эту
комбинацию. Я помню, как латыши воспринимали ПНС: они не всегда
правы, но их можно уважать. Когда же от имени "пчел" выступает
Алфред Петрович или Татьяна Жданок, латыши тут же
"выключаются". Да, это стереотипы, но такова реальность.

- Много ли известно в мировой практике случаев столь
демонстративного игнорирования партии, получившей четверть
парламентских мандатов, а вместе с тем и интересов огромного
количества гражданского населения?

- Меня интересует теперь уже не то, как будут делиться
портфели, а как будут делиться места в руководстве комиссий.
Если руководство комиссий окажется только в руках правящей
коалиции, это уже опасно. Дележ портфелей не всегда справедлив.
Возьмем ту же Германию, где у Шредера и Штойблера разница была
всего несколько процентов, тем не менее первому не пришло в
голову просить второго: "Будь моим министром!"

Но оппозиция в парламентской республике, каковой является и
Латвия, - это не те люди, которым можно сказать: "А теперь вы
сидите смирно". Это те, кого вовлекают в подготовку
политических решений, к мнению кого прислушиваются. Оппозиция
создает нормальный теневой кабинет - не затем, чтобы власть в
стране захватить, а чтобы "дышать в затылок" позиции. А у нас
сложилась практика, когда абсолютно всем в стране заправляет
позиция. Помните, Криштопанс говорил: "Мы тут разработали
проект бюджета, принять его надо быстро, так что возражений
оппозиции мы в голову брать не будем"? Такая ситуация опасна
для демократии.

- Юрис, а как вы оцениваете латышского избирателя? Ведь он уже
не впервые ставит на нового мессию - Зигерист, Шкеле, теперь -
Репше. "Вот наконец кто-то наведет в Латвии порядок", - говорят
в народе. Значит ли это, что латыши соскучились по сильной руке
вроде Карлиса Улманиса?

- Голосуя за Репше, люди голосовали за стабильность: для многих
пятилатовик с его подписью много значит. По данным опроса,
когда людей спросили, согласны ли они ради экономического
процветания на время ограничить демократические свободы, 40
процентов ответили "да". В обществе чувствуется тоска по
сильному лидеру, и Репше, уловив чаяния народа, говорит: "Я
гарантия!" Но какая это гарантия, мы видим по тому, как быстро
он отказывается от своих принципов... Думаю, в перевороте а-ля
Улманис нет необходимости: зачем выводить на улицы танки, если
можно с успехом манипулировать людьми с помощью эффективной
партийной рекламы?

- Ваши прогнозы относительно формирования правительства?
Договорится Репше со своими партнерами или передерется? Хватит
ли ему портфелей?

- Деваться некуда - конечно, договорится. Именно потому
"зеленые крестьяне" и встали в позу, они имеют право
покапризничать, ибо без них ничего не получится: ситуация
патовая. Поэтому Шкеле и запустил этот "баллон": дескать, если
вы не можете сформировать правительство, мы-то сможем.

- Долгую ли жизнь вы предсказываете правительству Репше?

- Трудный вопрос. До сих пор речь идет только о портфелях. Не о
работе, не о программах, которые, кстати, во многом не сходятся
у партнеров потенциальной коалиции. Взять хотя бы медицину:
совершенно разные подходы, концепции. Если все останется без
изменений, работа в правительстве будет напоминать басню
Крылова "Лебедь, рак и щука".

- Как вы считаете, более эффективная оппозиция сложится в лице
Народной партии или "пчел"? У кого сильнее потенциал?

- И те и другие - самые опытные, квалифицированные фракции в
парламенте. Остальные - новички. Сила Шкеле - экономика, бюджет.
А сила Юрканса - в гуманитарных вопросах. Мне кажется, более
серьезным комплексом проблем в ближайшее время станет отношение
между этническими общинами. До сих пор русские Латвии не были
так едины: все 11 лет их симпатии делились между многими
партиями. Сейчас в результате государственной политики они
могут стать монолитом. И вот почему.

Латыши 50 лет чувствовали себя меньшинством на своей земле,
теперь их самосознание очень медленно, но меняется. И сознание
русских меняется, только наоборот - теперь и они ощущают себя
меньшинством. В начале 90-х Прибалтику часто упоминали рядом с
Балканами - в силу схожести этнической ситуации. Разница в том,
что на Балканах все этнические группы воспринимали себя
обиженными - отсюда и результат. Сегодня наша ситуация
приближается к балканской, ибо латыши все еще по инерции
воспринимают себя как нацию, находящуюся под угрозой, но теперь
эту угрозу ощущают и русские. Я думаю, мы стоим на пороге
этнического конфликта, если, конечно, все оставить как есть...

Copyright й Petits | При перепечатке и цитировании ссылка на
"ЧАС" обязательна


РУБРИКА
В начало страницы