Президент Джордж Буш объявил в декабpе, что США планируют выйти из Договора 1972 года о противоракетной обороне (ПРО) через шесть месяцев.
Многие годы Россия предупреждала, что отказ от договора подорвет стратегическую ядерную стабильность, на чем основывался хрупкий баланс сил во время Холодной войны.Русские считали предполагали, что без договора по ПРО другие соглашения по ограничению вооружений будут недействительны, включая СНВ-1 и 2 (об ограничении стратегических ядерных вооружений / START), договоры по ядерным силам среднего радиуса действия и даже Договор о нераспространении ядерных вооружений. Лидеры России говорили о новой гонке вооружений, которая восстановит неприязнь времен Холодной войны.
Однако, кое-что изменилось между первыми российскими серьезными предупреждениями в 1999 году и американским решением декабря 2001 года.
Российский президент Владимир Путин ответил на это решение, назвав его «просто ошибкой» и заявил, что оно не повредит улучшению российско-американских отношений. Россия не выходит из соглашений по ограничению вооружений. Россия и США продвигаются вперед в обсуждении нового соглашения по ограничению наступательных вооружений и успех возможен уже ко времени встречи Буша и Путина в начале лета 2002 года.
Что же вызвало положительную реакцию России на отказ от Договора ПРО? Изменились приоритеты России, а также ее представления о том, как испытания новой американской системы ПРО отразятся на стратегическом партнерстве в последующие 10-15 лет. Улучшились политические отношения и с этого курса уже невозможно свернуть без отказа от важных возможностей для интеграции и шансов на инвестиции для решения тяжелых проблем, которые мучают Россию.
В общем, Российское правительство поверило, что оно не так много потеряет в ситуации отказа от договора по ПРО, как оно приобретет от сотрудничества с США. Более того, российские лидеры осознали, что ракетная оборона США станет реальностью в дальней перспективе и еще как минимум десятилетие они будут в состоянии паритета.
Главные ставки (основные положения)
Договор по ПРО давал России статус сверхдержавы, возможность партнерства и безопасность. Статус основывался на таких двухсторонних отношениях с США, каких не имела ни одна другая страна. Договор по ПРО предоставил России такой статус сверхдержавы, что он позволил русским сохранить его, даже когда российские обычные вооружения сократились до одной четверти, а ядерный арсенал сократился до половины от прежних размеров времен Холодной войны.
Также, договор давал возможность говорить о партнерстве на переговорах по стратегической стабильности в новой обстановке, сложившейся в области международной безопасности. В начале нового президентства, администрация Буша пыталась понизить Россию в своих внешнеполитических приоритетах, но оказалось, что Россию необходимо воспринимать серьезно, чтобы найти компромисс по договору ПРО, и для того, чтобы показать своим европейским союзникам, что США остаются надежным партнером.
В то же время, договор по ПРО предоставлял очевидные выгоды в вопросах безопасности. Политика ядерного сдерживания заключалась не только в возможности взаимного уничтожения и угрозе запустить несколько ракет по незащищенным городам. Еще оставались расчеты на противостоящую силу: мы рисковали не только городами и жителями страны, но и военными, оборонными и промышленными инфраструктурами. Удерживая США от развертывания оборонной системы, договор по ПРО ограничивал американские возможности для противостояния.
Решение отказаться от этих выгод прошло без сильной критики не только благодаря новому стилю руководства Путина (прагматизм вместо драматического актерства Бориса Ельцина). Оно основывается на смене приоритетов. Внешняя политика Путина служит его внутренним экономическим целям: стабилизировать, регулировать и реструктуризировать экономику для успешного развития России в 21-м веке. Правительство Путина хочет, чтобы российский бизнес пришел в производственную сферу и делал инвестиции, а не только занимался сокрытием счетов за рубежом. Оно ожидает хороших деловых отношений с внешними рынками и с потенциальными иностранными инвесторами.
Возможность существенного улучшения отношений с США — это ключ к путинским приоритетам на экономический рост и интеграцию. Экономические и деловые отношения с Европой крепки, но это еще не все. России необходима поддержка США при вступлении в ВТО, что для России могло бы расширить экспортные рынки и стать средством для очищения российской бизнес-практики. Если это произойдет, российский бизнес может стать более конкурентноспособным и иностранные инвесторы захотят вложить существенные капиталы в новые реформированные российские предприятия.
В области безопасности, наибольшие проблемы, стоящие перед Россией в этом десятилетии, — это НАТО и не стабильность и терроризм в Евразии. Россия и США теперь согласны в том, что противостояние терроризму — это их главный приоритет в области безопасности. Для России нет смысла подрывать это партнерство в важнейшем вопросе безопасности, ухудшая отношения из-за менее важного вопроса ракетной обороны. Будущее НАТО и военного объединения в Европе гораздо более важны, чем будущее ракетной обороны, потому что влияет на формирование Россией своих обычных вооруженных сил. Путин предпринял значительные дипломатические усилия, чтобы уверить европейских лидеров в том, что Россия — ответственный партнер.
Одним из элементов кампании Путина было даже предложение о разработке европейской системы ракетной обороны, возможно совместно с НАТО. Для прогресса в области совместной безопасности в Европе и чтобы оставаться достойным доверия, Путин вряд ли станет разрывать отношения с США и втягиваться в новую гонку вооружений.
Однако, эти экономические и политические соблазны не сработают пока Россия не поймет, что выход из договора по ПРО не представляет угрозы для нее не только в краткосрочной перспективе, но и в долговременной перспективе сохранения ядерных возможностей России. В российских заявлениях говорится, что испытания американской системы вряд ли завершатся созданием успешной и всесторонней национальной ракетной обороны. Таким образом, несмотря на потерю договора по ПРО, Россия сохраняет возможности для ответного удара и в краткосрочной и в среднесрочной перспективе. И Путин, и министр обороны Сергей Иванов, заявляли, что Россия может позволить себе подождать и посмотреть, как США испытывают и разрабатывают свою систему ракетной обороны, потому что это не влияет на российские возможности сдерживания на 10, 15 или даже на 20 лет.
Стратегическое будущее России
Прошлые угрозы России выйти из целого ряда двусторонних и международных договоров по ограничению вооружений — исчезли. Такие действия противоречили бы собственным интересам России. Россия сосредоточится на сохранении своей способности нанести ответный удар.
Непосредственное внимание России будет направлено на переговоры по новым наступательным вооружениям и потенциальной связи соглашений по наступательным и оборонительным вооружениям. Количественные показатели еще не стали предметом таких переговоров. Россия может согласиться с потолком в 2200 ядерных боеголовок, который предложили США, хотя Россия предпочла бы цифру 1500. Русские предпочитают заключить новый договор. Путин может принять и формальное исполнительное соглашение, если США пойдут так далеко, и если оно будет содержать меры по обеспечению прозрачности в оборонных системах.
Наиболее сложная проблема — в определении «оперативно приведенных в готовность боеголовок» в новом договоре. Как предлагает администрация Буша, этот термин не будет касаться боеголовок, отделенных от средств доставки и снятых с пусковых платформ (площадок). Такое определение означает, что США сохранят право поддерживать американские стратегические силы далеко за пределами 1700-2200 боеголовок по новому соглашению, если специально не будет предписано уничтожить средства доставки и пусковые платформы. Русские понимают это, и они настроены против.
Если США будет настаивать на соглашении, которое ограничит только «оперативно приведенные в готовность боеголовки», но оставит средства доставки и пусковые платформы, то для сохранения возможностей восстановления (общего количества боеголовок) Россия будет настаивать на таких же правах. Это может означать, что Россия сможет сохранить количество боеголовок, превышающее 1500, а также средства доставки и пусковые платформы. Но экономически это имеет мало смысла, так как Россия не может себе позволить даже просто сохранить советский арсенал Холодной войны при военном бюджете всего 9 миллиардов долларов в год (проект на 2002 год). Тем не менее, контроль над вооружениями — это политическое дело, и если США будет позволено сохранить ограниченные силы, то по двусторонним соглашениям у России должно быть такое же право. Россия, вероятно, не сможет осуществить это право, но такие ограниченные силы предоставят России дополнительные возможности для противостояния системе ракетной обороны США, если эта система будет успешно разработана и введена в строй.
Отсюда вытекают негативные последствия для нераспространения ядерного оружия: если Россия осуществит право на ограниченные силы, то большое число боеголовок и средств доставки (ракет) необходимо будет хранить, обслуживать и обеспечивать их безопасность. Новый договор по сокращению вооружений мог бы включать меры для обеспечения охраны и безопасного хранения российских боеголовок и средств доставки (ракет). Но это может стать трудной политической задачей — заставить американских налогоплательщиков оплачивать сохранение Россией своих возможностей восстановить свои ядерные силы (против США). Даже если бы Вашингтон согласился платить, Москва может не пожелать участия США в создании и поддержании системы для охраны ядерного арсенала. Без создания определенной системы хранения боеголовок, выведенных из боевого положения, дальнейшие сокращения вооружений рискуют создать еще большую угрозу распространения ядерного оружия.
Договор ОСВ-1 может сохраняться и при отказе от договора по ПРО, и при отсутствии или появлении новых соглашений по сокращению вооружений и обеспечению прозрачности. Россия в некоторой степени заинтересована в договоре как способе ограничить ядерные силы США, а также (что еще более важно) для того, чтобы поддерживать режим проверки и соответствующие российские требования о прозрачности США в этом отношении. Российские источники сообщают, что выход из соглашений все еще остается возможным ответом, если переговоры в области безопасности не заладятся, при этом особо недовольны российские военные. Американские источники скептически оценивают заявления России о возможном выходе из международных соглашений, потому что они дают России право предъявлять требования к США в области их ядерных сил. СНВ-1 может стать ненужным, если новое соглашения по сокращению вооружений установит новые ограничения и режим проверки. Если же переговоры провалятся, СНВ-1 станет более значимым для существующих систем проверки и прозрачности.
Даже если СНВ-1 остается в силе, Россия рассматривает возможности для восстановления своих ядерных сил в случае, если США успешно испытает и введет в строй свою систему противоракетной обороны. Уже очевидно, что СНВ-2 никогда не войдет в силу. Российская Дума ратифицировала этот договор только с условием, что договор по ПРО остается. Без договора СНВ-2, Россия может оставить все существующие стратегические ракеты с разделяющимися боеголовками, разрешенные договором СНВ-1, включая ракеты СС-18 и СС-24, которые считаются российскими аналитиками важной составляющей для противостояния противнику, обладающим ядерным щитом. Но будет ли Россия в действительности сохранять эти ракеты — это под большим вопросом, так как они устаревают свыше своего служебного срока и должны быть списаны независимо от договоров.
Российские официальные лица больше говорят об установке до трех боеголовок на новые СС-27 («Тополь»). Разработанные в ответ на Стратегическую оборонную доктрину США в 1980-х годах, ракеты СС-27 имеют такие характеристики, которые затрудняют задачи противоракетных систем по ее обнаружению и уничтожению. Россия может возобновить производство десяти СС-27 в год вместо шести в год, (что было вызвано сокращениями в бюджете 2000 и 2001 годов), хотя и этот уровень значительно ниже первоначальной планки 30-40 ракет СС-27 в год.
В первые недели после выхода США из договора по ПРО, президент Путин и министр обороны Иванов оба заявляли, что Россия не имеет планов по установке нескольких боеголовок на СС-27. Хотя установка нескольких боеголовок — это более дешевый способ, чем содержание большего числа ракет, но введение в строй полностью рабочих боеголовок будет стоить очень дорого.
Ясно, что в случае введения в строй противоракетной обороны США, русские планируют оставить за собой возможности установки нескольких боеголовок на ракеты СС-27, а также оставить уже существующие разделяющиеся боеголовки на ракетах, разрешенных ОСВ-1. Путин также заявил, что возможность такого решения будет зависеть от «качества» российско-американских отношений. Наиболее вероятно, что приоритеты Путина — новые соглашения по вооружениям, американская поддержка вступления России в ВТО, и отношения Россия-НАТО.
У Росси существуют и другие возможности разработать контрмеры, такие как ложные цели и технологии по маневрированию боеголовками в полете. Контрмеры могут быть дорогостоящими, и решение об их разработке будет зависеть от того, насколько серьезную угрозу своей безопасности Россия будет видеть в американской оборонительной системе.
Россия может спокойно подождать, если США создадут систему, способную сбить только 20-30 нападающих ракет. Тем не менее, Россия рассматривает возможности для контрмер. Проблема расходов на такие исследования могла бы быть облегчена, если бы контрмеры разрабатывались при сотрудничестве России и Китая. Вот почему их совместная оппозиция оборонной системе США играла такую значительную роль в договоре 2001 года о российско-китайской дружбе и сотрудничестве.
Долговременная перспектива
Популярность Путина и его эффективность как президента остается высокой. Его поддержка в общественном мнении достигает 80 процентов, а его законодательные предложения легко проходят через Думу и Совет Федерации. Путин продолжает продвигать своих сторонников и союзников на ключевые позиции и достиг большего контроля над региональными лидерами России. Его решение поддержать США в войне против терроризма и спокойная реакция на выход США из договора по ПРО, не вызвало видимой оппозиции. Пока российская экономика остается сильной, общественная поддержка Путина будет сохраняться.
Наибольший риск состоит в том, что Путин встретится с оппозицией в кругах военных, органов безопасности и внешнеполитического ведомства, если он не покажет прагматических выгод от сотрудничества с США. Российские аналитики предостерегают, что Путин рискует остаться в одиночестве и быть таким же уязвимым, как Михаил Горбачев в 1991 году. Возможно, Путин и будет смещен со своего поста, но это не значит, что его проблемы с военными и органами безопасности не будут влиять на интересы США. Российско-американское сотрудничество в области безопасности, особенно в охране и ликвидации многочисленного российского оружия массового поражения, требует активной поддержки российских оборонных интересов, а не только отсутствие активной оппозиции.
Есть случаи, когда российские органы безопасности создают препятствия проектамм по альтернативному трудоустройству российских ученых, работавших над созданием оружия массового поражения. Те же службы безопасности подозрительно относятся к доступу представителей Запада к информации о российском подводном флоте (как о лодках с ядерным вооружением, так и просто о лодках с ядерным реактором), разоружение и охрана которых остается важной темой в американских программах по нераспространению ядерного оружия. Влиятельная роль ФСБ в ограничении прозрачности проявилась в осуждении в декабре 2001 года Григория Пасько, журналиста, раскрывшего сведения о сбросе ядерных отходов российским военно-морским флотом в Тихий океан, а также в преследовании Игоря Сутягина, исследователя, который, пользуясь открытыми источниками, по западному заказу написал аналитическую работу по российскому военно-морскому флоту.
В этих и других случаях, сотрудничество и прозрачность (информации) становятся уязвимыми, так как намерения американцев в деле разоружения российских арсеналов оружия массового поражения подвергаются сомнению.
Во многих случаях, недоразумения были преодолены и сотрудничество продвигалось, как доказано внушительными достижениями в программе Совместного сокращения ядерной угрозы(Нанна-Лугара) и других проектах в рамках сотрудничества в области нераспространения ядерного оружия. Но для успеха требуются желание и добрая воля со стороны российских официальных лиц на всех уровнях, а не только на самом высшем. Когда антитеррористическая кампания будет направлена против угрозы оружия массового поражения, будет увеличиваться и значение того, как США и Россия строят свои отношения после выхода их договора по ПРО.
Селеста А. Валландер.
«Arms Control Today» январь/февраль
|
|
