Голосуя за Ле Пена, граждане Пятой республики проголосовали против арабских кварталов и «фондов», которые у среднего француза вызывают чувство опасности
 | | (Фото: Remy de la Mauviniere/AP)
|
«Тупик по-итальянски», — голосили европейские СМИ после того, как лидер неофашистского Национального альянса Италии Джанфранко Фини в 1994 году впервые вошел в правительство. Тот, кого выставляли заурядным политическим шутом, прочно прописался на апеннинских вершинах власти: Фини-то — не комедия!.. «Конфликт по-австрийски!» — возмущались в Европе после того, как Йорг Хайдер, фюрер Австрийской партии свободы, вступил в феврале 2000 года в коалицию с консерваторами и привел их к власти. Поборники единой Европы — и французы в первых рядах — требовали дипломатической изоляции австрийцев. 21 апреля, после первого тура президентских выборов во Франции, на которых 16,86 процента избирателей поддержали Жан-Мари Ле Пена, выяснилось, что второй наиболее влиятельной политической силой Пятой республики является радикально правый Национальный фронт.
Феномен массового «поправения» Европы — и французов в том числе — вызван по меньшей мере двумя обстоятельствами: неспособностью властей обеспечить гражданам безопасность и неразборчивой иммиграционной политикой государства. И в принципе у этих явлений одни и те же корни: политкорректность, доведенная до абсурда.
Согласно статистике, 90 процентов иностранных рабочих в Пятой республике исповедует ислам. Примерно столько же их и среди тех, кто не дает спокойно жить среднему французу. Кто рэкетирует детей у школ, торгует из-под полы наркотиками, нападает на одиноких стариков, громит витрины магазинов, устраивает акты вандализма в общественном транспорте. События в Афганистане, а затем и в Израиле лишь укрепили уверенность французов: хочешь жить спокойно — не стесняйся противостоять угрозе. К тому же и в самой Франции начались спровоцированные исламскими фанатиками еврейские погромы, поджоги синагог. Это было уже слишком! В таком климате у людей неизбежно появился страх, что их страна, неожиданно открывшаяся всем европейским ветрам, может превратиться в новый Ливан с его бесконечными межэтническими войнами. Тут и сказал свое веское слово Ле Пен.
Свои среди чужих
Успех Ле Пена, в течение тридцати лет выступающего по сути с расистской программой, несомненно стал шоком для французской демократии. И французское общественное сознание, пребывавшее в последнее время в плену бесконечных дрязг между социалистами и правыми, видимо, нуждалось именно в таком — резком, болезненном и унизительном — ударе. Причем ударе двойном. Ведь параллельно с националистами Ле Пена заставили заговорить о себе и троцкисты: три их кандидата набрали общими усилиями более 10 процентов голосов. И тут, наверное, пришла пора поразмышлять о причинах экспансии экстремистов всех мастей.
... Поль Вуаз — так зовут этого семидесятидвухлетнего старика, живущего в Ницце в простонародном квартале Аргон. Точнее — жившего. Буквально накануне первого тура президентских выборов дощатый дом Вуаза был сожжен дотла хулиганами из соседнего пригорода, заселенного арабами. 21 апреля взрослое население квартала Аргон, ранее славившегося своими демократическими традициями, почти полностью проголосовало за Ле Пена и его лозунг: «Арабов — в море!»
... Ги-Патрис Бэг был образцовым отцом семейства и пользовался в тихом нормандском городке Эвре всеобщим уважением. После того как его сын в очередной раз пришел из школы с синяками, мосье Бэг узнал, что прямо у порога школы ребят рэкетируют парни из соседнего пригорода. Недалеко от школы Ги-Патрис столкнулся с этой бандой. В ответ на вопрос «В чем дело?» сорок хулиганов забросали его камнями. Жители Эвре тоже дружно проголосовали за Ле Пена, который обещает в случае своего прихода к власти выслать в арабские страны — на родину их предков — всех малолетних преступников.
 | Речь Жан-Мари Ле Пена в Европарламенте (24 апреля 2002 года) депутаты встретили плакатами со словами «Нет» и «Остановите нацистов». Как известно, Ле Пен обещает в случае победы на президентских выборах вывести Францию из Европейского союза
(Фото: GERARD CERLES/AFP/EPA)
|
Рабочие пригороды — вот кто принес лидеру Национального фронта победу над социалистами, хорошо распевавшими «Интернационал», но забывшими о своем собственном народе. Бывшие «красные пояса» французских мегаполисов превратились в траурные каемки хваленой демократии. В окрестностях Марселя за Ле Пена высказались 23,3 процента избирателей, Лиона — 22,7 процента, Арля — 22,3. Приказал долго жить и некогда прославленный сталинско-брежневской «Правдой» парижский «красный пояс»: 19,4 процента избирателей высказались в нем за Национальный фронт, тогда как за коммунистов — только 2,3 процента. «Березина», — обычно говорят о полном разгроме французы, помнящие о крахе Наполеона в России. На этот раз социалистическая «Березина» произошла на берегах Роны и Сены!
Учиться терроризму!
Нельзя не признать: у французов на душе накипело. Пятая республика превратилась за последние годы не только в заповедную зону массированной мусульманской экспансии, но и в место воспитания нового поколения террористов.
Одно дело так называемый Исламский институт: величественная парижская мечеть с ее уважаемым «ректором», кстати, назначаемым — таков порядок — алжирским правительством. Совсем другое — сомнительные молельные дома на окраинах французских мегаполисов и всевозможные «культурные фонды», используемые арабскими структурами для поточного взращивания шахидов и моджахедов, пушечного мяса, потенциальных камикадзе. Вместо пропаганды древней арабо-мавританской культуры и богатейших исламских традиций под механическое заучивание сур из Корана на деньги далеких исламских покровителей, распределяющих среди молодежи иммигрантских пригородов субсидии и стипендии, промывают мозги будущим террористам.
Мусауи, Бегаль, Рейд — Все эти боевики, проходящие по делу американских «боингов», воспитывались в подобных «фондах». Был среди них и двадцатидевятилетний Эрве Джамель Луазо, француз, принявший мусульманство и сделавшийся талибом в Афганистане. Его окоченевший труп американцы нашли в горах «Тора Бора», рядом с секретной военной базой бен Ладена. Французским следователям удалось разыскать под Парижем отца Эрве, и открылась совершенно детективная история.
Оказывается, несколько лет назад Эрве Луазо потерял работу. Расстроенный, он слонялся по улицам Парижа, не зная, чем себя занять. Тогда-то его и подобрали люди в длинных белых джелаба — мужских мусульманских платьях. Это были члены «культурной ассоциации» под названием «Вера и жизнь», прописавшейся в Бельвилле, одном из парижских простонародных кварталов. Эти «дети пророка», обосновавшиеся на трех этажах мечети Абу Бакр, сперва формально не призывали ни к насилию, ни к участию в политической деятельности. Только заставляли заучивать суры, написанные в Медине, — самые воинственные в Коране. Главное же было потом, когда новичок превращался в послушного робота. Одновременно учебу проходило до 300 парней. Имамы вдалбливали в головы ученикам, что на правоверных везде в мире осуществляется давление, что их везде угнетают. Столкновение же двух цивилизаций должно закончиться только одним — полным поражением Запада. Именно во имя этой цели надо бороться с неверными любыми способами, везде и всюду.
По данным полиции, только бельвилльский филиал «Веры и жизни» вербовал ежегодно до 400 молодых людей, впоследствии отправляемых для дальнейшей военной подготовки в Пакистан и Кашмир, на Ближний Восток и в Алжир. Все поставлено на широкую ногу, в средствах нужды нет. Они в изобилии поступают из Саудовской Аравии и из головного «фонда», прописавшегося в лондонском пригороде Дьюсбери.
В городах Пятой республики спецслужбы каждый месяц выявляют все новые и новые подпольные исламистские структуры, причастные, как выясняется, и к боям в Боснии и Косово, и к убийствам в Алжире, и к трагическим событиям в Афганистане. Уж не обнаружится ли вскоре их связь и с тем, что происходит в последние годы в Чечне?
Крайности сходятся
И вот парадокс: если рядовые сторонники французских националистов и арабских исламистов взаимно ненавидят друг друга, то их вожаки зачастую поддерживают между собой вполне лояльные, если даже не дружеские отношения.
По большому счету: а разве не так было раньше? Вспомним, что Хадж аль-Хуссейни, великий муфтий Иерусалима, являлся одним из наиболее преданных соратников Гитлера. Как раз с подачи этого магометанского иерарха, память о котором до сих пор почитается на Востоке, были сформированы из мусульман Боснии две эсэсовские дивизии, принимавшие активнейшее участие в избиении народов Балкан. Сегодня же неонацистские группки без промедления атакуют тех ученых и журналистов, которые осмеливаются встать в ближневосточном конфликте на сторону Израиля. Примеров тому немало.
Любопытно и другое. После прорыва Жан-Мари Ле Пена в первом раунде выборов единственной из политиков, не призвавшей свой электорат к поддержке Жака Ширака во втором туре, была пассионария троцкистов Арлетт Лагийе, набравшая 5,72 процента голосов. Оно и понятно! Ведь, если представить французскую политическую раскладку как салон автобуса, где каждая скамья представляет собой тот или иной слой электората, вожак националистов и фурия ура-революционеров окажутся непосредственными соседями. У Ле Пена и Лагийе — одни и те же клиенты. Согласно опросу, проведенному наутро после первого тура выборов социологическим агентством CSA, за Ле Пена высказалось 30 процентов безработных, 24 процента рабочих и 20 процентов молодых французов. Аккурат такая же структура электората и у Арлетт Лагийе. Оказывается, что крайности порой сходятся и в политике.
Правый поворот
Закономерный вопрос: почему неожиданный, сенсационный результат первого тура выборов не предсказал в Париже ни один социолог? Ответ несложен: о мире политических маргиналов можно судить только понаслышке. Поборники крайних — и правых, и левых — никогда не раскрывают своих намерений. Отсюда и условность опросов общественного мнения. Однако совершенно очевидно другое: вавилонская башня европейской демократии шатается. Только во Франции традиционные правые — неоголлисты, либералы, демократы, радикалы — потеряли за последние семь лет более четырех миллионов избирателей. Столько же, сколько и классические левые: социалисты, коммунисты, зеленые. Не более радужные результаты и в других европейских странах.
Откровенно националистическая Лига Севера — Федеративная Италия Умберто Босси имеет в Италии три министерских портфеля, до 30 депутатов и 17 сенаторов. На недавних выборах в земельный парламент Гамбурга сенсационного успеха добилась партия «Наступление правового государства» бывшего судьи Вольфганга Шилля, обличающего засилье «иностранного криминала» и выступающего с лозунгом обеспечения личной безопасности бюргеров.
В ноябре 2001 года Партия датского народа, лидеры которой стоят на явно ксенофобских позициях, получает на выборах 12 процентов голосов и становится третьей политической силой страны. Кристофер Блохер, лидер Швейцарской народной партии, победившей во многих кантонах на последних выборах, тоже не стесняется поносить «иностранцев, не желающих жить по закону», и обличает «диктатуру глобализации», лишающую страны их национальной самобытности.
В обычно тихой Бельгии партия националистов Фламандского блока, завоевав во Фландрии 15 процентов голосов, стала на выборах 1999 года третьей политической силой страны. Ее лидер — кипучий Филип Девинтер — при каждом удобном случае называет себя не иначе, как «товарищем по оружию» Жан-Мари Ле Пена. В Норвегии с каждым годом растет политический вес лидера Партии прогресса Карла Хагена, добивающегося резкого ужесточения отношения к иностранцам.
Список можно продолжать. На берегах Дуная и Вислы свои условия политической игры тоже начинают диктовать всем остальным ультраправые. Каждую неделю на экранах варшавского телевидения дефилирует с экстравагантными заявлениями Анджей Леппер. Этот бывший коммунист и выпускник сельскохозяйственного техникума возглавляет «Самооборону» — партию крайне правых, имеющую сейчас немало мест в сейме. В Румынии на президентских выборах 2000 года националистическая «Великая Румыния» стала второй политической силой страны. Атаки по всем азимутам на власть ультраправые ведут и в Чехии, Словакии, Болгарии, Венгрии.
 | Столь резкого рывка Франции вправо не ожидали ни президент Жак Ширак, ни сам Ле Пен, ни многочисленные социологи, проводившие опросы общественного мнения. Для французской демократии это был шок
(Фото: JEAN-PIERRE MULLER/AFP)
|
Черно-коричневый Интернационал идет к власти в единой Европе. И его паства формируется не из парфюмеров, лавочников и консьержей, как в тридцатые годы, а из пролетариев — как имеющих работу, так и безработных, из крестьян, разоряющихся из-за аграрно-пищевой глобализации, из молодежи, не нашедшей работы.
Если верить статистике, 60 процентов сторонников Ле Пена составляют люди старше 50 лет. Но за крайне правыми идут не только те, кто ностальгирует по «доброму старому времени», когда на банковских билетах были изображены седобородые мыслители и вальяжные политики, а не абстрактные мосты на фоне радуги из пятиконечных звездочек. В компании ультра немало и антиглобалистских, так называемых альтернативных организаций. Есть и молодые люди. У них собственная субкультура со скинхедами и целой галактикой интернетовских сайтов. Символика? Та же самая свастика во всевозможных комбинациях, кельтские кресты, капли крови, рунические письмена...
А как реагирует на метаморфозу, происходящую с континентом, Европейский союз? Как объяснил «Итогам» еврокомиссар Мишель Барнье, европейские руководители внесли поправку в принятые на саммите в Ницце в 2000 году документы. Согласно поправке страны — члены ЕС имеют право временно отобрать право голоса у того государства, которое «подвергает риску базовые принципы демократии или нарушает их». Правда, ниццский трактат до сих пор не ратифицирован. Видимо, у высоких чиновников единой Европы никак руки не доходят до защиты «базовых принципов демократии»...
Copyright © Журнал «Итоги»
|
|
