«Биотехнология — это блеф!» — с таким утверждением выступил красноярский исследователь Павел Полуян. Он заявляет, что все разговоры о так называемой биотехнологии, которая, якобы, должна определить основное направление развития науки в XXI веке, — не более чем рекламная шумиха. Наш корреспондент встретился с этим диссидентом от науки.
— Странно слышать такие заявления от биофизика, ведь вам, Павел, как никому другому, должно быть очевидно, что именно генетика и молекулярная биология — суть величайшие достижения XX века. Если физика как наука сформировалась во времена Ньютона, а затем дала колоссальный толчок развитию техники, то современное человечество ожидает теперь такого же прорыва в области биотехнологии, генной инженерии.
— Такие ожидания совершенно безосновательны. Это даже не ожидания, а так — модное развлечение для скучающей публики.
— Ничего себе мода! Клонирование животных — бесспорное достижение, и не случайно биоинженерия выделена у нас в качестве одного из приоритетов в государственной программе развития науки.
— Ха! Символом этих «достижений» является ОВЦА — вот это, действительно, не случайно. А нашим государственным мужам я могу искренне посочувствовать. Но не буду. Надо головой думать, а не фильмы про клонов, мутантов-X, и киборгов смотреть. Кстати, о фильмах. Даже здесь — удивительная скудость фантазий. Причем, заметьте, когда Жюль Верн предвосхищал достижения XX века — в его книгах звучали оптимизм и восторженное предвкушение, а современная фантастика о биотехнологиях — мрак, страх и ужас. Это естественно. Ведь любой нормальный человек ощущает, что ничего доброго и полезного для человечества здесь нет. Вот назовите хоть один биотехнологический проект, где следует ожидать прорыва к чему-то хорошему?
— Например, формирование организмов с заданными свойствами.
— Это как? Выведение квадратных арбузов для удобства транспортировки или корова, у которой два вымени? Только начнешь конкретизировать — получается бред какой-то. Поймите, никаких «заданных свойств» быть не может, могут быть только эксперименты методом «научного тыка». Причем, от всех этих трансгенных растений неизвестно, чего ждать — на одно «заданное» свойство мы получим десяток непредсказуемых.
— Так, что же? Вы призываете свернуть исследования в данном направлении?
— В каком? В выведении полезных сортов и пород? Конечно, нет. Но это не фантастические биотехнологии и генная инженерия, а традиционная, веками проверенная селекция. Вы только вдумайтесь: ведь все культурные растения и домашние животные — это совершенно особые разновидности, резко отличающиеся от диких предков. И все они выведены без какого-либо искусственного вмешательства в их генетический аппарат!
— Павел, вы — сторонник Лысенко. Дай Вам волю — генетиков в тюрьму посадите.
— Это как раз вы, уважаемый, начинаете идеологические ярлыки по-большевистски лепить. А я просто высказываю критику — переспорьте меня, если сможете. Поймите, пожалуйста, в биологии нельзя действовать так, как в технике — собирать схемы из деталек. Даже в конструкциях с объектами неживой природы, порой, проявляются совершенно неожиданные эффекты — реакторы взрываются, шаттлы гибнут, а там, где жизнь — этот таинственный самонастраивающийся процесс — фактор непредсказуемости на много порядков выше.
— Ладно. Вы просили назвать хорошие цели. Пожалуйста: продление жизни, победа над смертью, регенерация утраченных органов, борьба с вирусами.
— Давайте так. Сначала вынесем за скобки «сладкие мечтания» вроде эликсира молодости. Ведь не о нем речь в государственных программах. Затем введем в уравнение параметры современного общества — со всеми его политическими «монстрами» и террористическими «мутантами». Теперь оценим реальное состояние биологической науки, все еще не имеющей никакого, подчеркиваю — НИКАКОГО ПОНЯТИЯ о том, что есть жизнь и по каким объективным законам она существует. Что же получается в результате? Формула с двумя параметрами, один из которых — зло бактериологического оружия, а другой — старая, добрая медицина, у которой множество действительно насущных и теоретических, и практических проблем. Вот медицину и надо ставить на приоритетное место. А вся эта биотехнологическая братия — современный вариант придворных магов и алхимиков с их соблазнительными сказками.
— Медицину, конечно, тоже надо поддерживать. Но ведь это — прикладная область, а мы говорим о фундаментальных исследованиях. Может быть, пока нам и не ясна сущность жизни, но без развития науки мы ее никогда не познаем.
— Совершенно, согласен. Вопрос в другом: где и как нам надо вести поиски? Я
утверждаю: модные направления, вроде генной инженерии и всяческих биотехнологий, — это теоретически бессмысленные и практически опасные да и попросту вредные затеи. Приведу пару примеров.
Я знаю случаи, когда больных детей, когда причина недуга не очень ясна, подвергают многочисленным и дорогостоящим генетическим исследованиям. На самом деле не в диагнозе дело — специалисты за деньги несчастных родителей собирают «научный материал». Так желание «отметиться» в престижной области науки, приводит к тому, что забывается элементарный факт: организм — это целостная система, на которую надо воздействовать комплексно, чтобы помочь ей самой справиться с трудностями. А больных детей не лечат, а исследуют. Теперь сценка из «другой оперы» — из сферы рыночных законов. Ясно, что фундаментальная наука живет не в башне из слоновой кости: кто платит, тот и танцует. Любой мало-мальский практически ясный биотехнологический результат сразу же стремятся использовать для получения прибыли. Вот и вводятся в оборот все эти трансгенные растения, которые оказывают на живых потребителей вредное воздействие. Организм — это строго отрегулированная система, где каждая молекула исполняет свою роль. А мы вторгаемся в эту регуляцию, подсовывая для биохимической переработки в жизненный процесс неведомые молекулярные цепочки.
Я тут сказал «фундаментальная наука», хочу уточнить — на самом деле ни о какой фундаментальности здесь и речи нет. Если в физике за столетия ее развития имеется хоть какая-то ясность, количественное, формальное выражение качественных понятий — «масса», «энергия», «пространство-время» и др., то в биологии кроме грубых моделей ничего нет. Нет даже системы основных категорий: терминами «наследственность», «изменчивость», «отбор» и пр. каждый ученый манипулирует как рекламными слоганами — для создания имиджа своему научному продукту. Если нет фундаментального подхода, — нет и фундаментальной науки.
— Вряд ли с такой оценкой согласятся биологи.
— Уверяю вас — согласятся. Они все понимают это в глубине души. Просто трудно признаться, что «король-то голый».
— А вы, значит, взяли на себя роль такого мальчика-разоблачителя!
— К счастью, таких «мальчиков» много, просто критические голоса не слышны в хоре восхвалений, в шуме, создаваемом средствами массовой информации.
— Ну, вот вам трибуна — высказались. Однако, как говорится, «критикуешь — предлагай». Интересно было бы узнать, Павел, в каком же направлении, по вашему мнению, должна двигаться наука. Может быть биотехнология не везде такая «скользкая и зеленая», но, все-таки, может быть «белой и пушистой»?
— Я бы предложил такой проект. Во-первых, надо всерьез заняться, не требующими дорогостоящих вложений, теоретическими работами — надо, наконец, построить точный понятийный аппарат, соответствующий науке о живом. Здесь придется не гены пересаживать, а заниматься логическими исследованиями. Надо понять: наибольшую важность представляют не сомнительные практические результаты типа овечки Долли, а создание теории — уяснение сути дела. Во-вторых, надо от молекулярной аналитики перейти к изучению биологических организмов как целостных систем. Это уже область биофизики. И здесь наработан огромный материал, имеющий и научную достоверность, и настоящую практическая ценность. Хочу особенно отметить: биофизика — это область, где биологическая наука обогащается за счет концепций, найденных в исследовании неживой природы. Здесь фактор непредсказуемости гораздо меньше.
— Так. Маршрут путешествия вы наметили, а какие рекламные проспекты можете предложить? Не буду уж про «эликсир бессмертия», но какие-либо интересные перспективы тут имеются?
— Я понимаю, что широкой публике не очень интересно: построят ли ученые «теорию жизни» или нет. Расскажу о некоторых вполне конкретных и полезных результатах.
Многие любят — кто всерьез, а кто, посмеиваясь — читать в газетах астрологические прогнозы. Но если «звезды говорят», обычно, голосами фантазеров-журналистов или ушлых астрологов, то вот зависимость характера и личности человека от времени его рождения вроде бы наблюдается.
По зодиакальной астрологии выделено 12 типов личности, названных по именам созвездий. Все мы читали популярные астрологические брошюры и «свой знак», как правило, знаем. И, наверное, очень многие пришли к выводу, что — как ни странно — соответствие зачастую имеется. Более того, одна солидная английская страховая компания, изучая статистику дорожно-транспортных происшествий, установила, что чаще других участниками ДТП становятся «Овны», которые упрямо игнорируют дорожные правила и «жмут на газ», не дожидаясь переключения светофора. В чем же дело?
Сейчас общепризнанно: естественные факторы среды (пусть даже и космические) очень сильно влияют на развитие живых организмов. В свое время в Красноярском институте биофизики я принимал участие в разработке одной проблемы: мы выясняли — какое воздействие оказывают физические факторы на формирование годичных колец деревьев. Оказалось, что колебания температуры воздуха и количество осадков напрямую влияют на то, как поклеточно нарастает древесина в течении весенне-летнего периода роста сосны. Все эти факторы отражаются на величине отдельных клеток годичного кольца, хотя зависимость становится заметна лишь при накоплении статистики. Связь между физическими факторами среды и ростом организма прослеживалась, хотя не так убедительно, даже для рыб — известно, что «годовые кольца» есть и на их чешуе.
А теперь, давайте, задумаемся. Вот в материнском лоне формируется плод, — скажется ли на его развитии то, чем питается женщина — свежими овощами-фруктами или кашами и компотами, гуляет ли она по лесу, загорает или сидит дома, боясь выйти в холодную погоду? Причем, плод растет, в отличие от годичного слоя дерева, в течение 9 месяцев — за это время у него формируется нервная системы, головной и спинной мозг, полная структура сложнейшего организма. И все это время происходят сезонные изменения климата и питания. Совершенно очевидно, что у детей, рожденных весной, будет много общего, и, наоборот, они будут отличаться от тех, которые формировались в других условиях и родились в другое время.
И вот перед нами, скажем, «Овны» — энергичные, увлекающиеся, добродушные, но резкие. Определенный фенотип конкретного человека задан генетически, однако его нервная конституция, пороги возбуждения-торможения, свойства сердечно-сосудистой системы и многое-многое другое закладываются в период внутриутробного развития под влиянием внешних физических факторов. В конечном счете, все эти особенности воплощаются в характере человека, в его темпераменте, волевых качествах, в некоторых чертах его личности, проявляются в склонностях и предпочтениях. Опыт поколений и народная мудрость за тысячи лет истории человечества классифицировали все эти типические качества и связали их с определенными календарными периодами, обозначенными знаками зодиака. Обратите внимание, что зодиакальная связь принята именно в странах европейской цепи цивилизаций, где ритмы климатических изменений и системы питания более-менее одинаковы.
Конечно, установить, что конкретно и как влияет на формирование тех или иных особенностей развивающегося организма в период закладки его основных жизненных систем — задача чрезвычайно сложная. И зависимость будет проявляется лишь статистически — далеко не все родившиеся под определенным знаком будут ему точно соответствовать. Понятно, что свой отпечаток накладывают и материальная обеспеченность, и конкретное место проживания матери ребенка. Тем не менее, существование отмеченной зависимости достаточно очевидно.
— Значит, эту закономерность могут использовать будущие родители для планирования характера дитя, она может учитываться руководителями при подборе кандидатур для определенной работы?
— Конечно. Вот вам и вполне конкретный практический результат биофизического открытия. Могу привести еще пример. Вы, наверно, знаете, что такое акупунктура?
— Иглоукалывание? Считается, что воздействие на определенные точки тела может излечивать болезни.
— Правильно. Сие именуют мудреным словом — рефлексотерапия. Но у врачей, практикующих этот метод, довольно смутное представление о том, почему и как наступает лечебный эффект.
— В чем же «тайна иглоукалывания»?
— Как известно, регуляция организма осуществляется по нервным цепочкам — по нервным путям, проходящим внутри организма. Сигнал о неблагополучии в работе органа порождает ответ — сигнал регулирующий, приводящий все в норму. Так вот. Оказывается такие сигналы-реакции проходят не только внутри организма. Когда нарушается работа того или иного органа, иногда сигнал выражается и в том, что определенное нервное окончание — точка на коже — возбуждается и его надо «закоротить» — послав ответный, регулирующий сигнал. Грубо говоря, точка на теле «начинает чесаться» — требует, чтобы ее побеспокоили чем-то острым. Именно так в течение веков в восточной медицине и были установлены все точки иглоукалывания.
Попробуйте проделать эксперимент: после ванны в постели постарайтесь полностью расслабиться. И в определенный момент вы почувствуете, что некоторые точки на теле «требуют», чтобы их почесали. Я советую: сделайте так как они «требуют» — и вы поможете своему организму справиться с какой-то начинающейся хворью — нарушением регуляции. Можете практиковать этот метод самолечения прямо с сегодняшнего вечера. Результаты будут потрясающие.
— А я думал, что «ладошка чешется — к деньгам»...
— Вот-вот. К сожалению, наша цивилизация со своими рыночными ценностями заставила людей забыть некоторые истины, и только теперь биофизика открывает их вновь. И я горжусь, что мне удалось «внести свой вклад».
Впрочем, не хочу ругать достижения цивилизации. Вот еще один пример. Сейчас получила распространение так называемая высокочастотная терапия: опытным путем было установлено, что с помощью легкого внешнего воздействия высокочастотным электромагнитным полем на мозг человека можно восстановить нормальный резонанс по частотам между клеточными мембранами — то здоровое состояние, которое по ходу нашей непростой жизни мы постепенно утрачиваем. И это тоже перспективное направление биофизических исследований.
— Ну, знаете ли... Призывали к осторожности, пугали нас генетическими мутантами, а тут — воздействие на мозг!
— Есть серьезное отличие. Здесь — регулируются физические параметры работы мозга как физической системы. Ведь речь не о душе, не о мышлении, а о том материальном субстрате, с помощью которого мышление работает у человека. В принципе, связь между ними такая же, как в компьютере: есть «железо» и есть информационно-программное обеспечение. Исправляя работу электронных схем компьютера, мы не влияем на чистоту программы. Однако, в общем, я с вами согласен, здесь тоже нужна предельная осторожность и требуется фундаментальная концепция. Но опять-таки, подчеркну: биофизика — это наука, базирующаяся на более продвинутой теории. В физике больше ясности. Даже о том, как взаимодействуют элементарные частицы, мы знаем больше, чем о влиянии генотипа на формирование растущего организма.
— Постойте! Но ведь всякие биополя, телепатические волны, сверхчувственное восприятие — это тоже из области биофизики! Ведь, в самом деле, здесь ощущается перспектива... Но почему же тогда, сие считается какой-то «лженаукой»?
— И правильно считается. Слишком много здесь шарлатанских спекуляций. Но, уверяю вас, настоящие ученые здесь тоже есть, и исследования в этой области ведутся вполне конкретные.
— Что-то мы о них не слышим. И Нобелевских премий тут не присуждали никому.
— Вот здесь и кроется самое интересное. Сейчас станет понятно, почему столько разговоров о биотехнологии и генетических опытах.
Среди различных «секретных» наук есть одна особая концепция — наука об охране государственных тайн. Впрочем, ничего особенно научного в ней нет — это просто набор технологических принципов, которыми пользуются, дабы скрыть от противников-конкурентов наиболее перспективные направления исследований. Скажем, такой прием: создание информационной шумихи вокруг тупиковых проблем, рекламирование путей, которые никуда не ведут, или — более изощренно — восторженное восхваление научных разработок, которые на самом деле являются «вчерашним днем».
Порой, получаются курьезные ситуации. В Российской Академии создан комитет «по борьбе с лженаукой», который протестует против псевдонаучных публикаций в СМИ. И невдомек нашим академикам, что всякие «микролептоны», «антигравитационные торсионные поля», «холодный ядерный синтез» и пр. — рекламируются в прессе неслучайно...
Впрочем, «жаренные утки» часто прилетают и из-за океана. То нам сообщают, что Пентагон ведет опыты по «телепортации» и изменению времени, то намекают, что США владеют «инопланетной технологией». А иногда легковерную публику просто откровенно морочат — почище, чем первого апреля. В августе 1996 года в серьезных изданиях появилось сообщение: ученые из американского Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства объявили, что обнаружили окаменелые следы жизни, отпечатки микробов на куске древнего метеорита, который проделал путь от Марса до Антарктиды. Так возникла сенсация, о которой долго и художественно свистели СМИ всего мира. Но позвольте! — неужели на этом допотопном метеорите, как на бандероли, стоял адрес отправителя? Если даже найденный в Антарктиде камень, действительно, некогда находился на Марсе, то каким образом улетел с него? А разве в древние времена, когда жизнь только появилась на Земле, на нашу планету обычные метеориты не падали и не становились пристанищем микробов? Так что, если мы не хотим оказаться в дураках, надо к «научным сенсациям» относиться критически.
С другой стороны, средства массовой информации заслуживают снисхождения: они ведь созданы для развлечения, а у публики наибольший интерес вызывает то, что легко укладывается в рамки навязанных стереотипов. То, — о чем можно с умным видом посудачить.
— Если я правильно понял, вы хотите сказать, что блеф о биотехнологиях маскирует действительно перспективные направления биофизических исследований?
— Можно понимать и так. Но это все-таки полбеды. Ведь даже секретные исследования — это развитие науки. Рано или поздно эти результаты становятся достоянием гласности. А вот блеф о биотехнологиях, к сожалению, может обернутся серьезной бедой. Ведь исследователи вмешиваются в работу механизмов жизни, о которых не имеют правильного представления. А главное: не знают о последствиях своего вмешательства. Трансгенная биомасса расшатывает биохимию организмов, мутантные вирусы вырываются на свободу. Тут не реклама нужна, а предостережения: «Минздрав предупреждает...»
— Этому, конечно, трудно возражать. Но знаете, какая-то неясность остается после нашего разговора. Мы говорили о перспективах развития науки, об ответственности исследователей, о рекламных мифах и государственных секретах. Не могли бы вы, Павел, все-таки, подвести некий итог беседе?
— В электронном послании от одного знакомого москвича — исследователя научных неясностей, я встретил интересную метафору, символически описывающую деятельность современных ученых: наука похожа на геолога-бурильщика, который в поисках нового стремится все дальше в глубь Земли. При этом бурильные устройства становятся все сложнее и дороже, а керны с многокилометровой глубины приходят все более маленькие. Между тем, масса уже извлеченной породы «ушла в отвал» и практически не исследуется. А ведь если ее тщательно рассмотреть, просеять и промыть — обнаружится неведомый чудесный кристалл, о котором наивный бурильщик так мечтает...
Так что мой призыв прост и ясен: в науке сейчас самое важное — это не бездумное стремление вперед и вперед, а приведение в порядок уже узнанного. Нет ничего практичнее правильной теории.
А «геологическую метафору» можно было бы и продолжить: ведь неровен час — дойдет скважина до ядра планеты и станет зародышем гигантского супервулкана с жерлом в полконтинента. И придет конец всем поискам: ядовитые раскаленные газы хлынут в атмосферу, станет она, как на Юпитере, саваном мертвого мира с ужасающим «красным пятном», отмечающим точку приложения варварских научных усилий.
— Наверное, эта апокалипсическая картинка излишня — зачем пугать нашу публику? И так уже на Западе все громче заявляет о себе антинаучный настрой: вечно эти ученые, что-нибудь придумывают! А «настоящие хозяева» добавляют афористически: ученые — это те, кто удовлетворяет свое любопытство за счет налогоплательщиков.
— Не знаю, как там на Западе, а у нас на ученых привыкли экономить: раз кому-то нравится искать научные истины и думать над непонятными проблемами, зачем ему за это платить?! «Сильно умных» надо держать в бедности — чтоб были поскромнее. Даже журналисты не любят беседовать с учеными, предпочитают артистические тусовки и политику. Все по той же причине — сторонятся умников. Рядом со «звездами» журналист ощущает себя интеллектуалом, а политиков приятно уличать в корыстных интересах и хитрой двуличности. В науке же люди какие-то странные: вместо того чтобы употреблять свой интеллект для зарабатывания денег — ищут «мировые загадки» и готовы их разгадывать, живя впроголодь. Не вписывается как-то бескорыстное служение истине в современную жизнь.
— Сейчас Президент России уже продемонстрировал свое внимание к российской науке. Будем надеяться, что государственная политика в этом отношении принесет свои плоды.
— Надеюсь, это будет не «трансгенная кукуруза».
