В No 2 «Атенея», со ссылкой на дискуссию на страницах французского журнала «Кризис» говорилось о расколе между сторонниками и противниками единой Европы, сказавшемся на результатах выборов в Европейский парламент. Но это далеко не единственная трещина в здании якобы единой Европы, появляются и другие. Происходит это вследствие изменений соотношения экономического и политического веса отдельных стран.
У нас Европу воспринимают как нечто целое. Европа — это «там, где лучше» и куда надо ползти на коленях в погоне за призраком благосостояния. Зато американцы очень внимательно отслеживают противоречия между европейскими странами.
Здание единой Европы воздвигалось на двух китах, на тандеме Франции и Германии. Ж. Парвулеско и другие европейские политологи говорили в этой связи о «каролингском полюсе», т.е. о как бы возрожденной на новой основе империи Карла Великого. Но теперь обоих «китов» одолевают сомнения, по пути ли им дальше.
28 декабря 2000 года газета «Интернэшнл Геральд Трибюн» опубликовала статью, уже в заголовке которой выражалось опасение, что голлистская политика национального величия Франции может стать препятствием на пути к созданию «новой Европы», т.е. такой Европы, которая нужна не самим европейцам, а, прежде всего, американцам. Автор статьи, Джон Винокур, писал о том, что германские притязания на гегемонию в Европе встречают сопротивление со стороны французов, и недвусмысленно давал понять, на чьей стороне США: нечего французам выламываться из строя, их национальное величие — в далеком прошлом и пора Франции смириться с ролью державы второго сорта.
«Наихудший», с точки зрения американцев, вариант для Европы это внесение раскола в европейские ряды Францией, страной, столь неохотно переосмысливающей свое значение и препятствующей «развитию Европы» (в выгодном для США направлении), потому что она «упрямо держится за свои устаревшие мифы и особенности».
За этой мелодекламацией следуют прямые политические упреки в адрес Ширака. Он выступает за создание «независимых» европейских вооруженных сил, а от кого это он, нехороший человек, собрался быть независимым? Уж не от НАТО ли?
В Европейском Союзе, констатирует Дж. Винокур, начался период трудно скрываемой напряженности и соперничества между Францией и доминирующей теперь Германией, которой тандем с Францией больше не нужен, поэтому между этими странами начался процесс «мягкого развода».
Дж. Винокур всячески издевается над Францией, которая когда-то играла на противоречиях между двумя военными блоками, а сегодня пытается вести свою игру, не имея на руках никаких козырей. Франция теряет свое влияние, но живет миражами, в отрыве от реальности.
Французы отвечают американцам взаимной «любовью». Бернар Гетта в статье с саркастическим заголовком «НАТО — это кто?» (журнал «Экспресс» от 11 января 2001 г.) отмечает, что НАТО это отнюдь не союз равных, американцы в нем «более равны, чем другие»; речь идет о феодальной, по сути своей, организации, в которой сюзерен оказывает покровительство вассалам в обмен не их верность. Так что мы говорим «НАТО», а подразумеваем «США». Б. Гетта констатирует рост антиамериканских настроений в Европе и предрекает «большую разборку», выяснение отношений между Европой и Америкой.
Германия претендует не на роль европейского лидера, а на роль самого верного вассала США в Европе. На смену бывшему тандему Париж — Бонн идет «ось Берлин — Вашингтон» — так и озаглавил редакционную статью французского еженедельника «Нувель обсерватер» (25 — 31 января 2001г.) Жан Даниэль. Американцы высоко ценят холуйскую верность Германии, а Францию считают слишком «капризной».
Поспешая, в угоду американцам, к «новой Европе», правители Германии стремятся ускорить темпы ее развития и уже разработали проект «федеративной Европы», который во Франции расценили просто как провокацию («Либерасьон», 5 — 6 мая, 2001 г.)
Справедливости ради следует отметить, что и во Франции, и в Германии есть люди, которые сожалеют о происходящем. Среди них — бывший президент Франции Жискар д`Эстен и бывший канцлер ФРГ социалист Гельмут Шмидт. Оба они находились у власти одновременно и стремились сделать Европу единым целым, отличным от атлантического, нынешний же канцлер, тоже социалист Шредер — ярый атлантист. Г. Шмидт с горечью видит, что Германию сегодня опять обуревает мания величия, и считает наихудший тенденцией в Европе размывание франко-германского сотрудничества («Интернэшнл Геральд Трибюн», 10 — 11 февраля 2001г.)
Потенциальные лидеры, которые могли бы повести Германию по иному пути, безжалостно отсеиваются. Не случайно блок ХДС-ХСС на предстоящих осенью этого года выборах в Бундестаг не будет возглавлять Анджела Меркель. Ее уже рассмотрели под лупой американцы, и им явно не понравились ее слова: «Только когда мы сможем снова говорить о Германском Отечестве без критики, нас станут принимать всерьез наши международные партнеры». Им не понравилось, что А. Меркель, родившаяся в ГДР, тоскует о сильном государстве. И уж никак не могли понравиться сетования А. Меркель о чрезмерной засоренности Германии инородными элементами — их 7 млн. на 80 млн. жителей, больше, чем в любой другой европейской стране. «Во Франкфурте 30% инородцев, — рассуждала она. — Восточный город, вроде Лейпцига, в таких условиях взорвался бы». («Интернэшнл Геральд Трибюн», 5 декабря 2000г. и 2 — 3 июня 2001г.) Разумеется, человеку с такими взглядами не позволили возглавить официальную партию режима.
Кстати о восточных немцах. По данным журнала «Нацьон унд Ойропа» (N10, октябрь 2001), по Германии в целом за участие в Европейском Союзе — 45% (это ниже среднего показателя по 15 странам Европейского Союза 48%), тогда как в Восточной Германии 43% против и лишь 35% — за. В Австрии против членства в ЕС 37%, за — 34%. В Швейцарии 4 марта 2001 года состоялся референдум по этому вопросу, и, несмотря на бешеную пропагандистскую кампанию за вхождение в ЕС, в кантонах, говорящих на немецком языке, против проголосовало свыше 80% населения. «Интеграторы» возлагали надежды на франкоязычные кантоны, но и там против было 59%.
Вообще по Европе больше всего сторонников объединения — 72% — в миниатюрном Люксембурге и маргинальной Ирландии, меньше всего — в Великобритании — лишь 29%.
После провала консервативной партии на парламентских выборах 7 июня 2001 года ее возглавил новый лидер — Иан Дункан Смит. В связи с этим в газете «Коммерсант» 15 сентября 2001 года появилась статья В. Кара-Мурзы «Британия осталась без оппозиции», хотя, по нашему мнению, в этой стране только теперь и появиться настоящая оппозиция. В. Кара-Мурза объясняет этот выбор тем, что «консерваторы так и не смогли победить в себе ненависть к единой европейской валюте», и предрекает, что «новый лидер погубит консервативную партию», потому что по своим убеждениям он не консерватор, а «правый экстремист»: он на дух не переносит все, что связано с Евросоюзом, и с подозрением относится к иностранцам, так что теперь консервативная партия может превратиться в «ультраправую группировку», наподобие французского Национального фронта или австрийской Партии свободы. А чем это плохо, г-н Кара-Мурза? Вы ведь тоже представляете якобы «правые» силы?
Дункан Смит родился в 1954 году в семье военного летчика и балерины. Окончил университет в Перудже (Италия), служил в Шотландской гвардии, проходил службу в Северной Ирландии и Родезии, с 1992 года — депутат Палаты общин.
Но особое беспокойство вызывает сейчас у европейских «интеграторов» Италия. Задолго до парламентских выборов, которые состоялись в этой стране 13 мая, аналитики предсказывали победу блока Берлускони, а бельгийский министр иностранных дел Луи Мишель, один из организаторов бойкота Австрии, уже подумывал, не организовать ли такую же кампанию против Италии в случае победы Берлускони, но этого рьяного прислужника мировой закулисы одернули более умные люди. Даже на маленькой Австрии Европейский Союз ожегся — начатый с таким шумом и гвалтом бойкот пришлось потом втихаря сворачивать, а справиться с такой страной, как Италия, было бы еще более непосильной задачей.
Предсказания сбылись. Блок Берлускони одержал блестящую победу и завоевал абсолютное большинство в обеих палатах парламента. Партия самого Берлускони набрала 29,4% (прирост по сравнению с 20,6% в 1996 г.), тогда как ее союзники потеряли в весе: Национальный альянс Фини получил 12% вместо 15,7%, а Северная Лига Умберто Босси — всего 4% вместо 10,7%.
«Европа» это событие проглотила и никаких спектаклей устраивать не стала. Но скандал разгорелся в январе 2002 года после того, как ушел в отставку из-за «антиевропейских настроений» в итальянском правительстве главный итальянский европеист, министр иностранных дел Ренато Руджеро. Выражая упомянутые настроения, У. Босси назвал введение евро «заговором коммунистов, масонов и педофилов». В Брюсселе пришли к выводу, что Италия с ее нынешним руководством становится главным тормозом европейской интеграции, что особенно огорчительно с учетом того, что эта страна была одной из шести основательниц Европейского Союза в 1957 году. Итальянские политики традиционно считались едва ли не главными идеологами евроинтеграции, и вдруг за считанные месяцы — такая эволюция? «Уход Руджеро означает, что в итальянском правительстве одержали верх антиевропейские силы», — заявил уже упоминавшийся ранее бельгийский министр Л. Мишель. («Известия», 9 января 2002 г.)
После победы Берлускони в Италии было высказано мнение, что, она станет сигналом для реванша правых по всей Европе. И действительно началось нечто вроде цепной реакции. В сентябре 2001 года сокрушительное поражение потерпела на выборах в норвежский стортинг социал-демократическая Рабочая партия: у ней было 35%, стало 24,4%. Зато за консерваторов вместо 14, 3% проголосовал 21, 2%. На третьей позиции закрепилась «право-популистская» партия прогресса Карла Хагена — 14, 7% голосов, 26 мандатов. Без ее поддержки невозможно стабильное правительство. Любопытно, что против Европейского Союза выступает как партия прогресса, так и Социалистическая левая партия, за которую отдали голоса 12,4% (а было 5,9%)
Аналогичная ситуация сложилась в Дании после выборов, прошедших в ноябре 2001 года. Здесь тоже проиграли социал-демократы, а выиграла либеральна партия Венстре, которой тоже не править без поддержки «третьей силы» — Датской народной партии, имеющей в фолькетинге 22 мандата. Лидер этой партии г-жа Пиа Керсгор строила свою пропаганду на лозунге защиты Дании от наплыва инородцев.
Дания, Швеция и Англия не вошли в зону евро.
Гюнтер Лейк пишет в немецкой газете «Дер Пройсе» (N1 за 2002 г., издатель — д-р Ригольф Хенниг), что, хотя сегодня крупный капитал определяет политику почти всех стран, в Европе в последнее время наметились три политических направления. Германия, послушно выполняя команды из-за океана, выступает за слияние европейских государств в одно федеративное государство. Франция традиционно предпочитает европейский союз суверенных государств, Англия же представляет себе единую Европу в виде некоего подобия Британского Содружества наций. Все три страны, полагает Г. Лейк, будут отстаивать свою точку зрения до конца.
Однако Европа это не только эти три страны. Когда они после событий 11 сентября 2001 года попытались вместе определять общеевропейскую политику, игнорируя «разных прочих шведов», это вызвало возмущение в остальных странах. Группу недовольных возглавил канцлер Австрии Вольфганг Шюссель, которого поддержали Швеция, Дания, Финляндия, Ирландия, Португалия, Греция и Люксембург («Независимая газета», 17 ноября 2001г.)
Доказательством того, что главная линия раскола в сегодняшней Европе это не деление на левых и правых служит избирательная кампания во Франции. Свою кандидатуру в президенты от блока «Республиканский полюс» выдвинул бывший социалист Жан-Пьер Шевенман. Он знаменит тем, что подал в отставку с поста министра обороны в разгар войны в Персидском заливе. В августе 2000 года он покинул пост министра внутренних дел в правительстве Жоспена, выступив против чрезмерных уступок корсиканским сепаратистам. Сейчас он — мэр небольшого города Бельфор.
Шевенман не хочет, «чтобы Франция исчезла в океане бездушной мондиализации» («Фигаро», 19 — 20 января 2002г.). Его поддерживают как левые патриоты, так и правые — сторонники сохранения суверенитета Франции. Сам Шевенман утверждает, что «деление на левых и правых преодолено... Правые, которые к нам присоединились, не представляют правящие классы. Для настоящих правых превыше всего уже не нация, а Европа». Шевенман же отстаивает, прежде всего, интересы французской нации («Либерасьон», 19 — 20 января 2002 г.) и, похоже, выходит на третью позицию вслед за фаворитами гонки, Шираком и Жоспеном, использующими «административный ресурс».
|
|
