Вопрос о роли казачества в современной России, о его значении в жизни страны не утратил остроты. В предыдущие годы важнейшим завоеванием казачества явилось то, что оно смогло добиться признания на официальном уровне, разработало и провело через властные органы России внушительный пакет «казачьего» законодательства, регулирующего взаимоотношения казачества с государством в административной, экономической, военной областях. А два огромных минуса — то, что на достижение перечисленного ушло неоправданно много времени, и то, что полученный юридический статус и широчайшее «правовое поле», не послужили делу его становления как мощной самостоятельной политической, экономической, военной силы. Причина этого — не изжитая до сих пор разобщенность казачьих организаций, разновекторность их деятельности.
Если прежде казачество было разделено по принципу «красное» и «белое», то сейчас — по линии «реестровиков», то есть внесенных в официальные списки и взявших на себя обязательство несения государственной службы (в первую очередь, в армии и пограничных войсках), и «общественников», считающих предназначение казачества пребывать на самых трудных участках государственной службы «позорным наследием проклятого прошлого» и желающих, числясь казаками и пользуясь льготами, выполнять перед государством те же обязанности, что и обычные российские граждане. Указанное разногласие усугубляется борьбой между «реестровиками-державниками» и «общественниками-балалаечниками» за «вхождение во власть» и, соответственно, доступ к использованию бюджетных средств.
Первые несколько лет казачье движение имело форму только общественных организаций, и именно их атаманы занимали все появлявшиеся в органах власти «казачьи должности». Эти должности оказались весьма «хлебными», поэтому коррумпированной администрацией они повсеместно заполнялись «своими» ставленниками, причем зачастую для «нужного» человека специально создавалась «карманная», как правило, существующая лишь на бумаге, «казачья» организация.
Появление «реестрового» казачества, в котором невозможно существование фиктивных организаций и «бумажных» атаманов, где для занятия должности требуется наличие соответствующего образования, «чистых» анкетных данных, определенных деловых качеств и опыта, стало неприятным сюрпризом для жуликоватых атаманов-«общественников» и вызвало их резкое противодействие, поддержанное теми, с кем они привыкли сообща кормиться у «казачьего пирога».
Как следствие, ширится водораздел между «реестровиками» и «общественниками» (последние, в свою очередь, разобщены на десятки союзов и объединений, содержащихся за счет всевозможных партий, движений, финансово-промышленных групп и местного криминалитета). Парадокс казачьего движения в сегодняшней России в том, что в ней живут сотни тысяч казаков, желающих честно служить державе и возрождать казачество, но отсутствует единая казачья организация, способная сплотить их с этой целью. В силу чего казачье движение не смогло избежать раскола и за десятилетний срок ликвидировать его? Почему, несмотря на неоднократные попытки ряда авторитетных атаманов, ему не удалось превратиться в мощную политическую силу, самостоятельно либо в союзе с кем-то отстаивающую казачьи интересы на общероссийском уровне? Вина ли в этом самого казачества, не сумевшего вписаться в реалии общественно-политической жизни современной России, или существуют иные причины, следствием которых явились и разобщенность казачества, и «зеленая тропа» для искусственного карьерного взлета ряда одиозных личностей, ныне своим присутствием в рядах казачества, дискредитирующих саму идею его возрождения?
Ответ на эти вопросы важен еще и потому, что перипетии казачьего возрождения мало чем отличаются от развития и итога деятельности других общественных движений, намеревавшихся способствовать становлению России как великой державы. Как ни прискорбно, в сегодняшней России отсутствует сколько-нибудь четко структурированная, обладающая разделяемой большинством населения программой сила, способная противостоять дальнейшему разграблению страны хищниками-олигархами и превращению ее в сырьевой придаток США и Западной Европы, и казачье возрождение почти зеркально повторило судьбу близких ему по духовной направленности общественных движений. Чтобы не повторить ошибок, не позволить разложить себя изнутри и успешно противостоять натиску политических противников, казачеству необходимо сделать правильные выводы из накопленного опыта, выработать программу действий и установить связи с идейными союзниками.
А поиски сильного, надежного союзника казачеству диктует сама жизнь: наряду с узкоказачьими задачами, которые оно в состоянии решить самостоятельно на местном или на региональном уровне, имеются другие, решение которых возможно лишь на высшем уровне законодательной и исполнительной власти, а также проблемы, которые власти в силу политических либо конъюнктурных соображений не могут или не желают даже ставить на повестку дня. В первую очередь, это относится к решению проблемы отторгнутых от России и ныне временно находящихся под юрисдикцией других «государств» — бывших союзных республик СССР исконно русских территорий, в том числе, казачьих.
Однако взаимодействие окажется эффективным лишь в случае, если казачество будет в состоянии создать многочисленную, идейно монолитную организацию, с которой бы считались и были бы заинтересованы сотрудничать близкие ей по направленности политические силы. Но на какой основе может быть объединено расколотое на «реестровиков» и «общественников», на множество более мелких организаций казачество, тем более, что его консолидации будут противодействовать сегодняшние атаманы и «атаманчики». Основой может быть выработка программы деятельности общероссийской политической казачьей организации (движения, партии, союза) не узким кругом казачьих лидеров, а возможно большим числом тех, кто намерен стать ее членом или является сторонником казачьего возрождения.В разработке программы необходимо сочетать два условия.
Во-первых, в ней должны быть четко определены все аспекты идеологии сегодняшнего казачества, не оставляющие в стороне ни одну из фундаментальных основ его существования: административно-территориальные отношения с центральной властью (исконное казачье самоуправление), казачья экономика (именно экономика в полном смысле этого понятия, а не только сельское хозяйство), принципы формирования и роль казачьих частей в Вооруженных Силах России.
Во-вторых, в программе следует отразить, что попытки казачества стать «вещью в себе» и действовать лишь в собственных интересах приведут его к изоляции и разобщению с силами, могущими быть его союзниками и ускорить его возрождение. Поскольку возрождение казачества является частью общего возрождения России, его программа должна учитывать этот фактор и включать в себя тенденции, которые делают неразрывным целым все национально-патриотическое движение России.
Братья-казаки! Примите активное участие в совместной работе по разработке программы единой общероссийской казачьей организации, создание которой обусловлено новым этапом казачьего возрождения!
