В декабре 2001 года стало известно содержание послания Министра обороны Доналда Рамсфельда Президенту и Конгрессу с приложением обширного «Всестороннего обзора состояния и перспектив развития вооруженных сил США» с заключительным докладом к нему Председателя КНШ ВС США Генри Шелтона. Анализ документов стратегического планирования, предложенных вниманию широкой общественности, дает основания сделать ряд общих замечаний, которые сводятся к следующему.
В содержательной части перечисленных документов нельзя не отметить: присутствие американского патриотизма и присущую американцам прагматичность, преемственность военно-политических целей, весьма неординарные мысли (идеи) разработчиков, концептуальность, гибкость и основательность изложения проблем и путей их решения, наличие определенного (отработанного в деталях) порядка и механизма принятия (обоснования) военно-стратегических и политических решений, что в принципе характерного для военно-политического руководства США.
Нет сомнения в том, что Министерство обороны, виды вооруженных сил, объединенные командования и объединенный штаб КНШ США провели большую работу. В «Обзоре…» раскрываются противоречия между требованиями сегодняшнего и завтрашнего дня, взгляды военного руководства на проблемы создания сбалансированной системы военной стратегии и структуры вооруженных сил США, ее эффективного использования в настоящем и будущем. Обзор действительно может стать основой для новой военной стратегии на длительный, не менее чем десятилетний период развития Америки.
С учетом склонности руководства США к многословию, обращение к «широкой общественности», а также очевидное наличие закрытой части «Обзора», не вызывает сомнений некоторая ирреальность стратегических оценок, преувеличение возможностей и очевидная попытка блефовать в предложениях по обеспечению всеобъемлющей безопасности граждан и США. Это объяснимо неоднократно упомянутой «ожидаемой, но ставшей все же неожиданностью для Америки» атакой террористов 11 сентября и полностью оправдано одной из генеральных военно-политических целей, обозначенной в Послании, как необходимость «убедить вероятных противников (в том числе и Россию) не осуществлять действия, которые могли бы представлять угрозу для безопасности и благосостояния граждан США».
Обзор действительно является всесторонним, «отражает взгляды руководства министерства обороны с учетом рекомендаций и указаний президента США, полученных в ходе длительных консультаций по вопросам стратегии, структуры вооруженных сил, их боевых возможностей и рисков, которые были сформулированы в результате долгих размышлений и консультаций всего высшего руководящего состава министерства обороны. В нем, действительно, намечены, если не ключевые, то существенные изменения, которые «необходимы для обеспечения безопасности США в предстоящие годы с учетом не только внезапных и неожиданных действий террористов 11 сентября», но и решения задач «в двух военных конфликтах регулярными войсками с технически сильным противником и как следует из текста на его территории». При чем в одном конфликте — «решительным разгромом», а в другом созданием условий для отказа противника от продолжения враждебных для США действий на возможно более ранней стадии его развития.
Послание министра обороны и «Обзор..» ясно указывают на то, что руководство США не изменяет принятым ранее установкам на применение всех средств для устранения враждебных и опасных Америке режимов в любом регионе мира, включая и военную силу, основанную на безусловном достижении военного превосходства.
Приведенные в документе положения касаются практически всех основных проблем и направлений строительства вооруженных сил. По мнению Д. Рамсфельда они будут основой для определения их численности, структуры, оснащения, вооружения, а также для организации оперативной и боевой подготовки в будущем. По замыслу военное строительство и новая стратегия США должны быть направлены на расширение влияния Америки и обеспечение ее безопасности.
В связи с этим, Председатель КНШ Г. Шелтон совершенно справедливо указывает на то, что «достижение успеха в реформе ВС может оказаться сложной проблемой. В работе над бюджетом 2003 финансового года руководство МО и видов вооруженных сил, столкнется с необходимостью оптимального распределения ограниченных ресурсов между такими различными и часто взаимопротиворечивыми направлениями деятельности, как военная реформа, сохранение и повышение уровня жизни военнослужащих, поддержание боевой готовности подчиненных войск (сил), проведение мероприятий боевой подготовки, обеспечение эксплуатации и модернизации вооружения и военной техники». По мнению председателя КНШ будет «необходимо разработать новые оперативные концепции» применения войск, усиления возможностей группировок передового базирования, при безусловном обеспечении безопасности национальной территории.
Трудно не заметить, что существующая в настоящее время в России система принятия военно-стратегических решений весьма серьезно отличается от американской, имеет массу изъянов субъективного характера (например, косность и слабая восприимчивость нового в высшем звене управления). В этих условиях военно-политическое руководство РФ не в состоянии оперативно реагировать на изменение ситуации, а рассчитывать на то, что заимствования «американизмов» поправят дело, было бы крайне неосмотрительно. Тем не менее, в государстве, в Министерстве обороны и ГШ ВС РФ «давно назрела необходимость в реорганизации систем планирования, финансирования, разработки, формирования и обоснования военных программ закупки и эксплуатации систем вооружения и военной техники».
Идеи и оценки заложенные в «Обзоре..», в том числе в части формирования военного бюджета, в полной мере применимы к России, с поправкой на то, что мнение военного руководства МО и ГШ ВС, как правило, игнорируется. ГШ ВС, как орган стратегического управления, кроме того, не имеет вполне убедительной и обоснованной военной стратегии, как и вполне понимаемых вариантов применения войск (группировок) на оперативном уровне.
Бросается в глаза «определенный параллелизм» суждений военно-политического руководства США в обзоре и руководства России в оценке угроз и условий обеспечения безопасности, состояния и направлений реформирования ВС, военно-технической политики и использования ресурсов. Это не удивительно, поскольку имеется совпадение оценок руководством обеих стран событий последнего полугода, общих тенденций в политике и в образе мысли политической элиты, принимающей собственные проблемы, порожденные эгоистической попыткой добиться односторонне выгодного мира и собственного процветания, за счет большей части мирового сообщества.
Вполне очевидно, что создание «докладов, основ или концепций» представляет собой для американцев только «начало работы», в то время как мы думаем, что «дело пойдет само собой», в лучшем случае ограничиваемся планированием на зыбких основаниях. Результаты известны — неоднократное коренное изменение концепции реформирования и безуспешное десятилетнее преобразований в ВС.
Учитывая, что условия обеспечения безопасности и проведения реформ в России и США далеко не равнозначны (прежде всего, с точки зрения перспективы развития государства и угроз, оценки возможностей и ресурсов, а также геостратегических особенностей РФ) в формировании выводов и предложений к заимствованию идей из «Обзора…» для «возможного уточнения КНБ и направлений военной реформы в РФ» следует подходить весьма осторожно. Подход к оценке «Обзора…» в России должен быть как минимум с учетом положительного американского опыта и отработанного общего порядка принятия в США военно-политических и стратегических решений», стратегические выводы должны формулироваться «от противного», с учетом целей национальной политики, имеющихся в распоряжении средств и верной стратегии.
Вместе с тем, следует отметить ряд оценок и положений Послания МО, самого «Обзора…» и доклада Председателя КНШ, которые могут быть осмыслены и приняты в системе военно-стратегического планирования России.
Это касается в основном следующих направлений, в той или иной мере обозначенных в «Обзоре»:
- определения роли и места государства в мире, его политических целей, задач военной стратегии и ВС с учетом особенностей РФ;
- разработки новых подходов к решению вопросов БМГ с учетом реалистического варианта перевода ВС с мирного на военное время, масштабов стратегического (оперативного) развертывания и характера применения группировок;
- формирования базовых возможностей и облика ВС (военной организации) на перспективу с учетом ресурсов, текущих и перспективных задач;
- создания группировок «от задач с учетом ресурсов и возможностей»;
- повышения эффективности в использовании всех видов резервов в интересах ВС;
- прогнозирования ситуации на длительный период с разработкой наиболее общих направлений стратегии реформ, в том числе в области мобилизации, с учетом экономических условий и применения современных методов планирования в военной сфере;
- разработка полноценной идеологии реформирования ВС и военной стратегии с учетом истинных, а не мнимых интересов и политических целей.
По аналогии с США «ответственность за обеспечение безопасности национальной территории должна быть возложена на группу органов власти всех уровнях — от федерального до местного, при укреплении межведомственного взаимодействия. При этом МО должен рассматриваться как ведущий орган военно-политического управления, а не как придаток Совбеза.
Очевидно, что командованию ВО в определенной ситуации могут быть приданы полные функции органа военно-стратегического управления всеми войсками (силами) других ведомств на ТВД. По аналогии с США это касается в первую очередь удаленных округов и территорий
Нам, как и американцам, «нужно определить роль всех резервных компонентов», включая военно-обученный резерв, поскольку они «будут иметь ключевое значение для реализации принципов «новой военной стратегии». Это потребует принятия решений, касающихся мер поддержания войск в БМГ, возможностей по формированию войс, их структуры, а также эффективного использования гражданского персонала ВС и военно-обученных ресурсов
Следует отдавать себе отчет в том, что стратегические просчеты (чем бы они не оправдывались), допущенные в настоящем «не позволят успешно решать задачи обеспечения безопасности в будущем».
Руководство США это понимает. Но оказывается, что при 10 триллионах долларов ВВП и 300 миллиардах военных расходов и в США ресурсов на содержание ВС не хватает. При ВВП России 250-450 миллиардов и военном бюджете чуть более 7 миллиардов долларов, мы по прежнему исходим «из ограниченных возможностей» и продолжаем реформирование ВС наиболее простым способом — сокращением численности по необходимости. Главным считается указаня политиков и экономистов в эфемерных надеждах приобрести некие экономические выгоды.
В то время как МО США и КНШ, в результате длительных консультаций, размышлений и конструктивных действий единой командой, предлагают Президенту и Конгрессу «новую стратегию и политические инициативы», мы по-прежнему рассматриваем стратегию как самодостаточное средство достижения целей в войне «до победного конца» и любой ценой, не имея представления об истинных политических целях России. Естественно, что нет инициативы со стороны Министерства обороны, в ГШ ВС РФ отсутствует как полная разработка вопросов военной политики (даже в части предложений), так и удовлетворительно поставленное исследование приоритетных для военного ведомства проблем мобилизации, перевода ВС на военное время и создания группировок.
Мы, как и прежде, оперируем традиционными «положениями стратегических действий ВС», классическими формами ведения операций фронтами и армиями, директивно установленными тридцать лет назад нормативами БМГ. Это в то время как не вполне осознаны политические цели, характер будущих войн и цели военных приготовлений (действий) в мирное время (хотя бы с учетом собственных реалистических оценок и американских взглядов на состояние и перспективы развития ВС США).
Следует иметь в виду, что политические цели Америки остаются неизменными, в то время как наши — до сего времени определены крайне туманно, существуют в виде деклараций обращенных скорее к мировой общественности, чем на пользу собственного народа. Естественно, что они не подкреплены соответствующей стратегией и ресурсами.
Нам, как и американцам, «следует приложить максимум усилий, чтобы исключить возможность возникновения любого рода неожиданностей. При этом мы должны также научиться их реалистически прогнозировать». Следовательно, одним из оснований обеспечения безопасности и результатов военного планирования должна быть « способность Вооруженных сил и военного командования всех уровней быстро и решительно реагировать на внезапно возникающие угрозы».
В переходный период это предполагает формирование облика и адаптацию Вооруженных сил России к новым условиям, с учетом текущих задач и «в интересах сохранения существующих (придания новых) базовых возможностей войскам».
Очевидно, что на «Обзор…» должна последовать реакция МО и НГШ, в части уточнения (разработки) приемлемой политики России в области военного строительства и военной стратегии.
Тем более, что многое достаточно основательно проработано в России, в качестве оценок и предложений известно руководству. (Например, в части оценки ресурсов, разработки системы комплектования, накопления и использования резервов, направлений военно-технической политики, реформирования ВС, а также создания группировок войск)
Очевидно, что необходимо применение американского опыта в использовании современных методов ситуационного планирования и распределения ресурсов (финансовых средств).
Действительной целью стратегического планирования должна быть «увязка новых подходов к решению задач Вооруженными силами» таким образом, что бы «в случае последовательной реализации направлений реформирования — угрозы национальной безопасности России в ближайшей, средне- и долгосрочной перспективе были сведены к минимуму».
|
|
